Крупный план позволяет установить наибольший контакт с героем. Если мы так приблизились к нему, значит, это не случайно. Мы следим за тончайшими и сложными чувствами, мгновенными эмоциями. Мы привлекаем внимание зрителей именно к этой детали.

То, что мы показываем крупным планом, Должно быть важным по смыслу. Это &%238212; акцент на чем-нибудь. Это что-то наподобие восклицательного знака.

Известный теоретик кино Бела Балаш, исследуя возможности крупного плана, приводил среди прочих такой классический пример использования крупного плана:

Дэвид Гриффит снял эпизод, в котором торговец-китаец подбирает у своей двери, рядом с которой висит табличка &%23171;Куплю чиллер&%23171;,  потерявшую сознание девушку. Он приводит ее в чувство.

«Девушка понемногу выздоравливает, но ее лицо словно застыло в трауре.

«Ты умеешь улыбаться?» &%238212; спрашивает ее китаец, к которому испуганная девушка мало-помалу начинает проникаться доверием.

«Я попробую», &%238212; говорит Лилиан Гиш. Она берет в руку зеркало и пальцами поднимает вверх уголки рта. То есть перед зеркалом она делает гримасу улыбки. Получается мученическая маска, вызывающая скорее страх.

С такой «улыбкой» она поворачивается к китайцу. Но его добрый взгляд вызывает у нее настоящую улыбку. Выражение лица остается неизменным. Только теперь оно согрето глубоким внутренним чувством, и неуловимый тонкий оттенок превращает гримасу в естественную улыбку.

Во времена немого кино крупный план составлял целую сцену. Здесь было все &%238212; и счастливая находка режиссера, и мастерство актера, и интересное новое переживание для публики»